Сергей Саначин: «Если бы исторические памятники были бы интересны инвесторам, от них не было бы отбоя»

В КАЗАНСКОМ АРХИТЕКТУРНОМ ЦЕХЕ НЕТ ПРИТОКА НОВОЙ КРОВИ – ОТСЮДА И ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ ОБЛИК ГОРОДА

Известный градостроитель и краевед Сергей Саначин в своем интервью рассуждает о том, почему прокурор республики крайними в деле разрушения памятников делает архитекторов, а не чиновников городского управления архитектуры и градостроительства и минкульта РТ. Саначин объясняет, почему не разделяет мнение многих о том, что уникальность столицы РТ потеряна.

ПОСЛЕДНИЙ НАСТОЯЩИЙ ГЛАВНЫЙ АРХИТЕКТОР В КАЗАНИ БЫЛ 20 ЛЕТ НАЗАД

- Сергей Павлович, каждый город имеет свое лицо, свой архитектурный облик. Что можно сказать об архитектурном облике современной Казани? Сохранилась ли его уникальность, и если да, то в чем она проявляется?

- Архитектурный облик современной Казани в целом можно охарактеризовать как неровный, провинциальный, но очень родной.

Неровный потому, как наряду с яркими произведениями ("Вишневый сад", "дом на Гоголя", "дом ТАИФа на Щапова", "Суворовский комплекс", Баскет-холл и с двадцатку еще), ежегодно в гораздо большем количестве вырастает серость, перечислять которую нет смысла. Я пришел к выводу, что в городе создалась диспропорция, при которой темпы строительства опережают физические возможности талантливых архитекторов. И в этой ситуации на арене выступает множество подмастерьев, вооруженных дипломами, лицензиями, сертификатами, приобрести которые можно и за "хрустящие". Такое есть и в других местах, было и у нас раньше.

Для нейтрализации этого явления в стране был придуман институт архитектурных советов, составляемый из доверенных в городах архитекторов. Такой архсовет горсовета в 1934 году появился и в Казани по предложению самого секретаря ОК ВКП(б) Лепы, с целью поднятия уровня архитектурного оформления города. Архсовет не просто совещался и рассматривал проекты, а "заштамповывал" их, то есть его решения по судьбе представляемых проектов было окончательным. Через его сито пропускался каждый значительный объект в городе. И ныне существующие значимые городские "сталинки" родились в результате борьбы с "коробочным убожеством", как тогда говорили. Затем появилась должность главного городского архитектора, роль архсовета стала уменьшаться. В итоге он стал консультативным придатком при самодержце, который выносит на обсуждение своего совета то, что захочет, а не то, что объективно важнее. Такая порочная практика существует в Казани и сейчас. И это притом, что авторитет наших главных архитекторов невысок. Последний, с большой буквы, Главный был у нас 21 год назад -Мунир Хасанович Агишев.

Провинциальным облик сегодняшнего города является, вероятно, потому, что в здешнем архитектурном цеху нет притока "новой крови". Почти все проектировщики - выходцы из одной архитектурной школы. Отсюда объективный застой. И это при том, что количество сильных дипломных проектов продолжает расти. Но не все отличники прививаются на практике. Сильных личностей не так уж много. А ньюсмейкеров - не больше пальцев на двух руках. При этом практики покупки архитекторов извне - как это культивируется на спортсменах и их тренерах - в этой сфере не существует.

Но облик города все равно остается родным. И необязательно для этого знать каждый городской закуток от Воровского до Петровского. Облики почти всех городов определяются их центрами. Поэтому-то их надо лелеять. И разрешать работать в них только мастерам архитектуры или по принципу конкурсного проектирования. Что касается уникальности Казани, то я не разделяю мнения, что она ушла. Она и не уйдет. Хотя бы потому, что главными ее составляющими являются топография, гидрография, многовековое начертание центральных улиц и, конечно же. Кремль, который, уверен, переживет всех ныне живущих.

А ЕСТЬ ЛИ СЕГОДНЯ ДОМ ФУКСА?

- Комитет земельных и имущественных отношений выставил на торги три исторических здания: дом Маркова (ул. Баумана, 27), флигель Петонди-Лошкина (ул. Дзержинского, 11/2, лит.21) и дом Фукса (ул. Московская, 58/5). Вероятно, аналогичная судьба ждет и другие памятники архитектуры. Спасет ли это их от разрушения?

- Если купят - спасет. Но. Во-первых, купят, скорее всего, только дом Тимофеева-Маркова, тем более, что в отличие от двух других для этого дома даже не предписываются проектные работы(!). А реставрацию и ремонт требуют согласовывать с минкультуры. Здорово? Но могут и не купить, поскольку продается он в отличие от других без земельного участка. Почему это?

Два других, даже несмотря на "аукцион на понижение цены", вряд ли купят. Посмотрите на аукционную документацию в целом и охранные обязательства в ней, в частности. Это писк! Чего там только нет.

Вот, например, по дому на ул. Дзержинского. В условиях аукциона записано: "Обеспечить реставрацию здания - дома, во флигеле которого жил Л.Н.Толстой". Получается, что требуется реставрация дома Петонди, а не его флигеля! Но дом Петонди расположен по адресу улица Карла Маркса, 12/2, а на месте улицы Дзержинского,11/2 проживал его сосед - Лошкин. Но не это главное.

Очередной пункт предписывает "реставрацию фасада с сохранением общего вида здания". Какого вида? Сегодня вид здания - никакой, надо ли его сохранять? Тогда - выявить его уникальность? Которая в том, что это один из последних древнейших жилых домов Казани, стоящий вдоль еще более древней улицы, упраздненной во времена Екатерины II. Дом этот в середине XVIII века принадлежал богатому купцу Петру Васильевичу Крюкову, наследниками которого станут будущие миллионеры Александровы - банкир и городской голова (1842-44, 1851-53) Сергей Евсеевич и сын его Александр, построивший роскошный пассаж. Не исключено, что в лучшие свои времена дом имел выраженные черты русского каменного зодчества XVIII века, сходные с чертами своего современника - дома Михляева-Дряблова. Так кто решил и почему: каким же все-таки быть этому зданию к 2013 году? Если ему быть...

Похожая картина и с домом 58/5 на ул. Московской. То, что требуют наши "охранники" отреставрировать, - не будет домом Карла Фукса, вокруг которого так много шума.

До нас частично дошел и известен по старым фото дом Николая Ерлыкина и Прохора Сирова. В 1849 году они купили его у вдовы Фукса и затем существенно переделали по проекту архитектора Песке. Установлено, что, как минимум, архитектура стен второго этажа и крыша - нефуксовские. Легендарного бельведера под куполом, где, по всей вероятности, выслушивал стихи хозяйки Александр Сергеевич Пушкин, вели беседы с уникальным хозяином министр государственных имуществ России генерал Павел Киселев и киргизский хан Букеевской орды Джангир, никто пока не обнаружил. По моим прикидкам на базе ерлыкинских документов и архитектурных аналогов в этой части Казани и в это время облик дома мог быть таким. В общем, дом Фукса - пока еще легенда. И если, уж, ее оживлять, то нужны усиленные поиски и немалые средства.

ПОЧЕМУ ОНИ САМИ НЕ БИЗНЕСМЕНЫ?

- Какие еще исторические здания Казани нуждаются в срочном спасении?

- Очень много их. Но, есть эффект девальвации - чем больше список, тем больше возможности у некомпетентного начальника урезать его, но уже по собственному усмотрению. Поэтому назову самые-самые. Которые ночуют без присмотра, у которых еще не появились финансово-обеспеченные реставраторы и которые могут погибнуть в любой момент, то есть деревянные. Это:

- дом Дружининой (ул. Космодемьянской, 2/5) - последний представитель деревянного модерна начала ХХ века (1911г., арх. Олешкевич). Минкультуры в своем информационном сборнике 2006 года похоронило здание. Но оно еще стоит! В КГАСУ практикуется хорошее дело по включению исследований и реставрации памятных зданий в учебный процесс;

- главный корпус усадьбы Апраксиных-Боратынских (ул. Горького, 25а) - последний представитель деревянного ампира с некогда существовавшими мезонином и колоннами. С 1870-х годов и до муниципализации принадлежал потомкам поэта Евгения Боратынского. Проект реставрации этого дома тоже имеется, правда, на мой взгляд, он требует пересмотра. Во флигеле особняка, кстати, теснится замечательный по начинке и теплоте музей Боратынских. "Большим экскурсантам" рекомендую зайти внутрь, прихватив с собой своих внуков и внучек;

-да простят меня каменные инвалиды: последний дом с красным крыльцом (ул.Старая, 4) и последняя пожарная каланча 2-й полицейской части города (ул.Московская, 36/5) и многие другие их товарищи по беде, которые еще могут быть усыновленными. Остановлюсь только на этих двух деревянных домах, спасти которые кроме президента Татарстана не сможет, похоже, никто.

- Сергей Павлович, на Ваш взгляд, в чем "инвестиционная" привлекательность памятников архитектуры?

- Мы часто многие слова произносим на автопилоте. Ну, вдумайтесь: "инвестиционная привлекательность"... Если бы она была - не было бы отбоя от челобитчиков. Вы когда-нибудь слышали их возмущенные стенания по поводу нехватки аукционов по продаже этих самых памятников? Инвестиционная привлекательность на нашем историческом этапе существует только у участка под памятником, чаще - у участка без памятника, еще чаще - у участка без памятника и с инженерно-транспортными коммуникациями у ворот. Да, еще она существует у архитектурных проповедников, которые не задают себе вопроса: почему они сами не бизнесмены?

КТО ПОДПИСАЛ СНОС «НОМЕРОВ «БУЛГАР»?

- Недавно прокурор РТ Кафиль Амиров заявил, что "нынешняя плеяда казанских архитекторов войдет в историю, как архитекторы-разрушители" (об этом сообщает деловая электронная газета "БИЗНЕС Online"). Насколько справедливо это утверждение?

- Это очень справедливо по отношению к разрушителям. В том числе и к архитекторам. Но давайте определимся: в какой момент разрушения на сцену выходит архитектор? Он выходит тогда, когда некий застройщик, облюбовав для своих дел некое место (с памятником ли, без него ли), разведав ситуацию (без этого никак) и получив некие гарантийные условия в уполномоченном органе городской власти, посчитав предстоящие расходы, - нанимает проектировщика. Бывают и форпроекты, но это редко, да и очень еще далеко от конкретного строительства. Надо бы всем - не только в прокуратуре - уяснить, что бедолага архитектор-проектировщик близко не подпускается к принятиям решений о судьбе какого-либо куска территории или здания в городе. Это управленческая сфера. А управляют ей городское управление архитектуры и градостроительства (с имеющейся внутри него службой охраны памятников архитектуры и культурного наследия) и главное управление госконтроля охраны и использования этих самых памятников при минкульте РТ.

Поэтому, как уже 39 лет представитель нынешней плеяды архитекторов-практиков, я не принимаю от главного прокурора обвинения в разрушении нашего наследия. Если же под плеядой архитекторов прокурор РТ имеет в виду архитекторов-чиновников, большинство из которых никогда или лишь мгновеньями занимались архитектурной практикой, то можно с ним согласиться еще раз.

Но что здесь настораживает. Оба, республиканский и городской прокуроры, еще не создав планируемой "специальной следственной группы", еще не проведя обещаемой "ревизии всех уголовных дел по сносу памятников", уже видят в качестве виновных "безответственных собственников". При этом один заявляет, что "пять лет будирует тему" охраны наследия, а другой, что "нет полноценного реестра" объектов этого самого наследия. И если реестра нет у плеяды прокуроров, то что уж говорить о простых собственниках зданий, да и о горожанах вообще? Что тогда в прокуратуре "будируется"?

Вероятно, прокуратура не разобралась с историей эпохального сноса здания "Номеров "Булгар", если задается вопросом: кто подписал снос, кто исключил его из списка памятников? Подскажу.

По словам министра культуры Зили Валеевой, сказанным в интервью газете "АиФ Регион", износ здания составлял уже 93 процента, и отреставрировать памятник было уже невозможно, зато новый дом как две капли воды будет похож на старый. Это было напечатано 8 октября 2010 года. То есть, очевидно, что министр приняла решение дом снести на этом основании.

А в протоколе № 337 заседания рабочей группы комиссии по рассмотрению вопросов сохранения среды и сноса строений в исторически сложившихся районах Казани (инициатором которой по примеру Москвы и членом ее с основания в 1997 году и до 2011 года я являлся) зафиксирована справка отдела охраны памятников УАиГ по этому зданию. В ней записано, что "на данном здании, за счет средств республиканского бюджета, проведены работы по усилению фундаментов, замена междуэтажных деревянных перекрытий на ж/б плиты, ремонт кровли". Это было 19 декабря 2007 года…

Совершенно не становясь на защиту министра, главным виновником происходящего вижу главное управление госконтроля охраны и использования памятников истории и культуры, так подставившего своего руководителя.

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ БЮРОКРАТИЧЕСКИЙ ПИРУЭТ 2009 ГОДА

И такого рода услуга была не первой. На вопрос "Вечерней Казани" (25.10.2006 г.) об уничтожении дома Колмакова (ул. Бутлерова) министр ответила: "Я бы так не сказала. Как раз с этим домом все обстоит неплохо. Сделаны необходимые чертежи, замеры, так что при необходимости его можно будет восстановить". Отсюда очевидно, что наши главные "охранники" не ознакомили министра с хартией архитектурного наследия (1996г.), статья 12 которой гласит: "Недопустимо разрушать подлинные элементы исторических объектов, оправдывая это последующим воссозданием".

Если к этим фактам прибавить другие - особенно фантастический бюрократический пируэт (описание его достойно отдельного рассказа) выведения в июне 2009 года большого массива объектов недвижимого наследия Казани местного значения из охранного перечня с подставой уже будущего президента РТ, - то всем станет ясно: главными разрушителями нашего наследия являются главные его охранники, они же главные держатели и манипуляторы этого перечня.

А в целом, конечно же, происходящее многие годы всеобщее безразличие к культурному наследию Казани косвенно подтверждает угасание некогда мощного архитектурного сообщества. Отдельные нередкие реплики в СМИ, например, Виталия Логинова, Виктора Токарева, Фариды Забировой, Сергея Саначина и прочих, отнюдь не являются голосом местного союза архитекторов, местного отделения ВООПИиК, и других общественных организаций, а всего лишь их личным мнением. Перечисленным аксакалам давно за полвека. Архитектурная смена, где ты?

Источник: Журнал "Вся недвижимость. Казань"